Градостроительство, теряя статус содержания, превращается в форму. Переполненность контентом и его разнообразием закономерно приводит нас к поиску инструментов гомеостата. Этот пост о действующих архетипах современного российского градостроительства (и о том, какие архетипы они сменили в профессиональном сознании). Который архетип – Ваш?
Изнутри градостроительство – как деятельность и участие – выглядит крайне неоднородно. Множество специальностей и профессий, специальностей и профессий. Но как это выглядит снаружи? Какова структура, которая включает в себя все это развернутое сложносочиненное содержание?
Удивительный О.К. Кудрявцев писал в 1981 г. «Современную градостроительную доктрину в известной мере можно назвать структуралистической. ...В свете такого подхода логика развития содержится в самой структуре. ...стабильность структуры – это в значительной мере стабильность условий жизни, ее сохранения. Мы видим, что гомеостат становится главным критерием в таком глобальном процессе нарушения природной среды как градостроительство».
Времена, когда специальность в дипломе однозначно определяла образ мыслей и систему профессиональных ценностей безвозвратно прошли. Да и были ли такие времена в градостроительстве? Оборачиваясь назад мы не находим в ХХ веке (а уж тем более глубже) тех, кто соответствовал бы нашим современным представлениям о градостроительстве. Уж казалось бы, Велихов Лев Александрович – ну точно градостроитель: книгу написал наилучшую, все понимал в функционировании города! Нет, у него, вроде, образование вообще не то: он депутат, политик, издатель журналов. Тогда, конечно Владимир Николаевич Семенов – ой, он гражданский инженер. Ну уж точно Михаил Охитович – тот самый, что в трех статьях про урбанизм уложил всю последующую теорию градостроительства на 70 лет – нет, он социолог и вообще карандаша в руки не брал. А ведь есть еще Семен Ремезов (посмотрите, его атлас выложили в открытом доступе), Николай Анциферов, И.Х.Озеров, Д.Трезини (он вообще «фортификационных дел мастер»). Кто же из них Градостроитель?
Градостроительство очень подвижно. И образ Градостроителя абсолютно уникален внутри каждой эпохи. Индивидуальность эта, с точки зрения методики, может быть описана комбинацией трех параметров: особенностью функционирования системы градостроительных знаний, системы градостроительной деятельности и системы градостроительного образования.
Сегодня в окружающем нас профессиональном поле действует 4 ярких и сложных архетипа – Градопланировщик, Градоустроитель, Градорегулировщик, Градовед.
Их наименования в известной степени условны.
Сегодня в окружающем нас профессиональном поле действует 4 ярких и сложных архетипа – Градопланировщик, Градоустроитель, Градорегулировщик, Градовед.
Их наименования в известной степени условны.
М.А. Блинкин справедливо отмечает, что "Современные российские городские планировщики могут именовать себя, в принципе, как угодно: градостроителями, урбанистами, градоустроителями. Как говорится, «хоть горшком назови, только в печку не суй». Вопрос в коннотациях, которые тянет за собой каждый из этих терминов. Коннотации у термина «градостроитель», во-всех случаях, советско-архаические; у термина градоустроитель – ещё более архаические; у термина урбанист – сильно подпорченные «урбанистами-любителями» из числа городских активистов и блогеров, не знающих «матчасти». Я бы предпочёл использовать скромный общепонятный термин «городской планировщик»"
Ирония в отношении множественности наименований уместна. Но одновременность и параллельность развития нескольких профессиональных моделей - по сути ценность сама по себе. И - да, эта множественность – сущий кошмар для любой попытки описать сегодняшнее градостроительство языком профессионального или образовательного стандарта.
Архетип – конструкт, центр которого составляет целевая установка деятельности, внутренняя саморефлексия профессиональных ценностей, влияющая кардинально на характер осуществляемых шагов. Вот я стою перед Городом, склоняюсь ли я перед его величием или ищу пути его переделать? И кто я: Созерцатель? Созидатель? Композитор ли я этому оркестру или Дирижер? Каждый градостроитель решает это сам.
Современные архетипы действуют вместе в едином пространстве. Если заняться градостроительвоведением и заглянуть в прошлое – там найдется не менее 5 архетипов: Государев человек, Общественный деятель, Инженер, Планировщик, Проектировщик. О них – в отдельном тексте.
Архетип – конструкт, центр которого составляет целевая установка деятельности, внутренняя саморефлексия профессиональных ценностей, влияющая кардинально на характер осуществляемых шагов. Вот я стою перед Городом, склоняюсь ли я перед его величием или ищу пути его переделать? И кто я: Созерцатель? Созидатель? Композитор ли я этому оркестру или Дирижер? Каждый градостроитель решает это сам.
Современные архетипы действуют вместе в едином пространстве. Если заняться градостроительвоведением и заглянуть в прошлое – там найдется не менее 5 архетипов: Государев человек, Общественный деятель, Инженер, Планировщик, Проектировщик. О них – в отдельном тексте.
Начнем с современности.
Архетип «Градопланировщик»
Градопланировщик – композитор, задающий темп, ритм, скорость звучания городского оркестра. Использование лексемы «градопланирование» в отечественном градостроительстве связано с именами Ю.П. Бочарова, М.Л. Петровича, М.Я. Блинкина. Очевидная близость этого термина к понятиям «планирование» и «планировка» способствовали тому, что он применялся синонимично «градостроительству» уже в 1990-х гг. Трактовка современного Градостроителя как части и субъекта системы градопланирования сохраняет некоторую преемственность по отношению к традициям координированного управления развитием городов, рассматриваемую часто как важнейшую характеристику советского градостроительства. Несмотря на то, что градопланировщик чаще всего профессионально обученный инженер, исследователь, программист (и гораздо менее вероятно - архитектор) и ориентирован на инфраструктурное, системное, часто довольно масштабное развитие искусственных сред обитания человека, многие архитекторы (например, А.В.Боков) и теоретики архитектуры (И.Г.Лежава, М.В. Шубенков, Н.Д. Кострикин) – в целом разделяют этот подход. классическое понимание градостроительного исследования как инструмента, основания для проектных решений. Созидательные силы отечественного градостроительства. Подчас разрушительнее любого урагана.
Архетип «Градоустроитель»
Градоустройство, наверное, самый новый и самый неопробованный тип градостроительной профессиональности. Еще в начале 1990х-2000-х гг. интуитивно к нему приближались В.В. Владимиров и Е.А. Ахмедова, да и в поздних текстах И.М. Смоляра «право» вписано в привычное «проектирование-программирование-планирование» (таким образом, заявляя о четырех-частности градостроительства). О градоустройстве писал В.Л. Глазычев, что оно "...в отличие от градостроительства предполагает формирование рамок, в которых происходит развитие города, в котором участвует множество игроков, включая носителей воли, направленной на реализацию различных задач". Но только сейчас – во многом за счет текстов Анны Береговских – архетип Градоустроителя обретает свои контуры и систему ценностей. В фокусе его деятельности баланс интересов. Было бы не честно низводить все до решения правовых вопросов, градоустроитель – не обязательно юрист, не обязательно кадастровый инженер. Многие архитекторы, так или иначе, видят свое место в градостроительстве именно как градоустроители – таких взглядов придерживался В.А. Нефедов, этому по-своему близка «микроурбанистика» А.В. Крашенинникова, градоустройству созвучны тексты С.Д. Митягина. Градоустройство – это практика работать здесь и сейчас. Не идеальный город. Не фантастическая концепция преобразования всего вокруг. А здесь и сегодня добиться равновесия, равнодействия, равноправия, если хотите, – в том самом «праве на город».
Архетип «Градовед»
Градовед – архетип созерцателя. Поиски пространственной истории С.В. Семенцова, традиционные градостроительные ценности академика И.А. Бондаренко, аксиологическая топология Ю.Г. Вешнинского, краеведение Н.П. Анциферова. Исследование – будь то фрагмент городской среды или система агломераций – рассматриваются ими как ценность сама по себе. Пространства современного обитания, заключенные в разнообразие средовых оболочек – объекты столь многогранные и интересные, а интерес к ним столь велик, что градоведы сегодня – один из самых многочисленных архетипов. Градовед может быть социологом, историком, литератором, блогером, антропологом. Это архетип исследователя городской анатомии, физики городских сред, аналитика инфраструктурологии. Рискнем предположить, что только начало: и по мере развития искусственных сред обитания новых специализаций и профессий такого рода станет больше.
Архетип «Градорегулировщик»
Градорегулировщик – архетип дирижера городского оркестра; он видит себя в роли управляющего огромным саморазвивающимся (или не только само- развивающимся) объектом. Градорегулирование пробивало себе дорогу еще в 1990-х гг., когда М.Э.Хейдметс писал «только в ситуации, когда среда определяется самим средопользующим населением...оказывается возможным избежать несоответствия и отчужденности создаваемой жилой среды». В работах Л.Г. Тарасовой «объектом исследования является крупный город как потенциально саморазвивающаяся система и объект управляющих воздействий»: такое вынесение города, в некотором роде, «за скобки» градостроительства, несомненно, вносит существенные новации в трактовку образа Градостроителя. Ибо он рассматривается как потенциально возможный, но далеко не единственный (и не центральный) участник градостроительной деятельности. Градостроительная деятельность в этих обстоятельствах принимает ярко выраженный много субъектный характер («формирование полноценного нижнего звена местного самоуправления позволяет разделить ответственность и полномочия по поддержанию среды обитания между различными уровнями, тем самым реализовать на практике принципы многосубъектного управления» пишет Лариса Германовна Тарасова там же). Градорегулирование – во многом искусство ввода дополнительных участников деятельности («активная позиция жителей, ощущающих ответственность за состояние своего местообитания, подталкивает их к участию в разработке градостроительных регламентов и осуществлении контроля их соблюдения»); такой подход разделяют А.Г. Большаков, Ю.М. Моисеев, М.В. Перькова.
Какие можно сделать выводы? Наличие разных образов Градостроителя в профессиональном сообществе иногда трактуется как сигнал общего ослабления профессиональной системы самосознания градостроителей. Но, возможно, речь идет только о нарушении привычной трактовки профессиональности. Действительно, профессия предполагает наличие единого социального портрета. Но градостроительство уже глубоко внутри процесса превращения в культуру.
По ходу ХХ века отечественное градостроительство перебирало архетипические образы профессии, колеблясь между первенством системы знаний и приоритетом деятельности. Но сегодня большинство профессионалов (за исключением, конечно, мечтателей, написавших профессиональный стандарт «Градостроитель»: кстати, они за архетип Градопланировщика) далеки от фантазий привести всех к единому знаменателю.
Поэтому речи о разрушении профессионального градостроительства не идет. Нет никаких следов стагнации. Градостроитель лепит свой образ и отстаивает свое право быть разным. Градостроительство превращается в форму, переставая контролировать собственное содержание. Новая свобода содержаний проявляется в виде градостроительных архетипов. Их будет еще больше.
И никакой иерархии. Только гомеостат.
Поэтому речи о разрушении профессионального градостроительства не идет. Нет никаких следов стагнации. Градостроитель лепит свой образ и отстаивает свое право быть разным. Градостроительство превращается в форму, переставая контролировать собственное содержание. Новая свобода содержаний проявляется в виде градостроительных архетипов. Их будет еще больше.
И никакой иерархии. Только гомеостат.