Уравнение с неизвестными: анатомия градостроительства

Градостроительство сопровождает человечество много тысяч лет. И все это время близость эта не влекла за собой исследовательского интереса. Всерьёз человечество стало рассматривать градостроительство только в XIX веке, а сколько-нибудь подробные размышления появились только в ХХ веке. Что такое градостроительство? Какова сфера его ответственности? Кто им может и должен заниматься? По каким законам оно развивается?

Одно дело знать историю — то есть простую последовательность событий — тут кое-что имеется. Есть неплохо проработанные вопросы истории градостроительства, широко опубликованы фрагменты профессиональной истории, событийная канва в развитии образования. Но история не ставит своей целью ничего объяснить. Это летопись. Она создаёт — в самом лучшем случае — портрет. А как насчёт разреза, образа, модели или плана? Для них нужны исследования, которые бы не опирались на простую последовательность событий в ходе развития градостроительства, а видели бы целостную картину: актуальное состояние градостроительства в конкретный момент времени.

Основной вывод таков:

Градостроительство всегда былой суммой сред и явлений. Явлений разной природы и происхождения. И уже 100 лет назад это прекрасно осознавалось. Весь ХХ век споры велись вокруг того, что является главным инструментом синтеза, что лежит в основе процесса соединения «тёплого с мягким».

ГРАДОТОМИЯ знает три внятных концепции,которые исследовали этот вопрос и сформулировали на него свой ответ. Упрощая, присвоим им имена ключевых авторов.

«Градостроительство Ильина» — это деятельное преобразование пространства. 1920-е годы. Системообразующим началом градостроительства была совместная деятельность всех вместе в интересах создания оптимального комфортного города. Деятельность эта (в виде расчета, проектирования, конструирования) сводилась к обустройству более комфортного, более удобного города. Несмотря на то, что Ильин предъявляет к архитектору некоторые требования для решения эстетических задач градостроительства («пестрота форм, вызываемая капризом тщеславия, конкуренцией, губит физиономию современной улицы в городе»), архетипическая модель градостроителя здесь — Общественный деятель. Инициатор, организатор, концептуалист.

«Градостроительство Гутнова» — это сумма знаний. 1980-е годы. Город в этой концепции — «процесс, протекающий в определённой пространственной среде» — и этот процесс, обуславливал возникновение специфического «градостроительного мышления». Фактически «градостроительное мышление» и становилось центром градостроительства, оно позволяло суммировать массив знаний о городе внутри одного профессионала-градостроителя. Архетипическая модель градостроителя в градостроительной вселенной Гутнова — Планировщик. Яркий бесконечно образованный аналитик, способный перевести научный язык географии, социологии, математики в графические образы планировочных решений.

Наконец, третья концепция — назовём ее «Градостроительство Смоляра» — в нем преобладают сложные гибридные системы знаний. 2000-е годы.

«Градостроительство Смоляра» — система соподчинения и иерархического сочетания научных дисциплин. Не знаний! Потому что в этой концепции уже не существует единого профессионала-градостроителя. В этом градостроительстве есть «ролевые модели» (всего по Смоляру их 4: широко известная триада «проектирование -программирование -планирование» и менее известное добавление «право») — что-то наподобие профессиональных стратегий, но о специалистах, способных эти стратегии реализовать сказано крайне осторожно. Мол, это могут быть профессионалы получившие «архитектурное» или «внеархитектурное» образование. Архетипическая модель градостроителя — Проектировщик. Владеет не столько знаниями, сколько навыками синтезирования данных, умеет скрещивать и интерпретировать.

Эти три градостроительные Вселенные в принципе существуют параллельно, уступая друг другу приоритет время от времени. Но есть три важных «но», не позволяющих нам удовлетвориться концепциями гигантов сегодня. Мы не можем принять эти концепции полностью потому что:

1. Градостроительство динамично расширяет границы (см. подробнее по ссылке) и сегодня оно существенно шире и глубже, чем было 20 лет назад (во времена создания последней по времени из трёх Вселенных — Смоляра). В ХХ веке просто не было такого объема экологических, медицинских и средовых вопросов, какой есть на повестке дня сегодня. То есть мы сегодня обсуждаем проблему суммирования принципиально большего объема знаний, чем это нужно было раньше.
2. Для рассмотрения градостроительства не подходят модели, применяемые для других систем знаний. Градостроительство иное. Нельзя изучить структуру целей, субъектов/объектов, задач и перспектив градостроительства, применяя схемы для исследования фундаментальных наук. Не будем гадать, сразу это случилось или нет, но к сегодняшнему моменту градостроительство решает несколько типов задач связанных не с приростом знания, а с интерпретацией имеющихся данных. Градостроитель — специалист по скрещиванию, тогда как все остальные просто наращивают объёмы.
3. Градостроительство не сформировалось окончательно. И подвергается значительному воздействию смежных наук. В ХХ веке нельзя было предсказать ни скачок в развитии «больших данных», ни специфическое развитие его-информационных систем, ни появление новых дисциплин. Мы не можем применять концепции прошлого, потому что в них нет ни «городского брендинга», ни «архитектуры страха», ни «проектирования визуального кода города». А мы должны работать в актуальном поле среди активно растущих наук и идей, откликаясь на них и перенимая от них все самое интересное.

Итак, вскрытие происходило несколько раз.

Возможно, градостроительство — вечное и неизмеримое — не изменилось за это время вообще. Очень может быть, что его эволюционный цикл необозрим нашим взглядом. Но мы изменились. Наша речь, наши символы, коды, инструменты стали иными. Именно поэтому каждое вскрытие выявляло что-то новое, расширяло наши представления о собственном незнании, усугубляло состояние неопределенности.

Не будем строить иллюзии: градостроительству от нас ничего не нужно. Это нам надо его понять и расширить набор наших инструментов в борьбе за лучшую из возможных искусственных сред обитания. Потому что наш биологический вид нуждается в защитной оболочке. А чтобы применять инструмент нужно понимать как он работает и из чего состоит.

Из пониманий у нас сейчас в руках только «Градостроительство как система научных знаний» 1999 года издания. 20 лет назад Смоляр, Саваренская и Владимиров отчитались разом за весь ХХ век: юбилейный год — отличный повод, чтобы взяться за карандаш и переписать тезаурус градостроительства на языке XXI века.

Итак, первую попытку абстрагироваться и увидеть в градостроительстве Институт можно зафиксировать в 1921 году — небольшая по объёму статья известного архитектора Л.А. Ильина «Эволюция градостроительства» — в единственном увидевшем свет номере журнала «Коммунальное хозяйство и строительство» (ссылка) — смело раскрывала суть актуального на тот момент градостроительства. Да, город был статичен и постоянен в этой концепции, но это деятельность понималась как основной движущий инструмент.

Оговоримся: сознательно не упоминаем дореволюционные работы. Хотя совершенно понятно, что книги М.Г. Диканского или В.Н. Семенова запросто могли бы использованы как пособие по анатомии градостроительства. Будем считать, что рассматривали 100-летний временной период, а они в него не подпадают.

Ильин пишет «…в градостроительстве теперь и государству, и коммунам, и городским общинам придется идти рука об руку, помня, что без этого единения ничто не может быть создано». Нет упоминаний архитектуры, нет — появившейся позже — утилитарно-санитарной нотки в понимании градостроительства, только четкая установка на общественный характер («…Западная Европа и Америка …ставили вопрос градостроительства в число важнейших общественных вопросов»). Общественный вопрос!

Вторая попытка — за Алексеем Гутновым. Его «Эволюция градостроительства» (1984 год) — решительно превозмогает тотальное влияние архитектурного дела на градостроительство (уже снижавшееся в момент выхода книги, но, конечно, имевшее место в пространстве и среде во время ее создания). Книга-поэма (ссылка) в основном посвящена городу — через него как призму возникают контуры градостроительства той эпохи.

Интересен сознательный авторский ход — зафиксировать определенный этап, без амбиций на абсолют. Поэтому много уточнений типа «…эта «социализация» или «очеловечивание» города как объекта проектирования и исследования составляет главную отличительную особенность современного этапа эволюции градостроительного мышления».

Третий раз — «Градостроительство как система научных знаний» (1999 г.). Емкая, прозаичная, безэмоциональная, простая книга авторства И.М. Смоляра, Т.Ф.Саваренской и В.В. Владимирова. Ее надо обязательно рассматривать вместе с маленькой брошюрой И.М.Смоляра «Основы комплексной междисциплинарной научной программы «Теория города»» (2004 г.). Обе эти работы конструируют модель градостроительства, каким оно покидало ХХ век. В центре этой работы — чистая конструкция градостроительства: перечень научных дисциплин, входящих в состав, типы градостроительного образования, специфика осуществления профессиональной деятельности. Благодаря этой работе — хотя бы номинально — признаётся факт существования градостроительной педагогики и специального градостроительного образования.

В модели Смоляра очень много дисциплин и связей между ними. Пугающе много. Но по сути это как раз и передаёт определенную растерянность и настроение, предшествующее трансдисциплинарному скачку. В конце ХХ века казалось, что все эти дисциплины придётся как-то суммировать. В XXI веке стало понятно, что можно интегрировать не объединяя и интерпретировать не суммируя.

В XXI веке было как минимум два ярких высказывания в рамках этой тематики. Во-первых, это, конечно, работы академика Юрия Петровича Бочарова. Его взгляды — отражающие большие личные симпатии к северо-американскому градостроительству — можно было бы выразить следующей картинкой.

Некоторое развитие идей И.М. Смоляра — в центре модели появляется образ программы подготовки “магистр градостроительства” — и это уже некоторая подсказка о том, как именно нам обеспечить синтез всех этих дисциплин.

Вторая подсказка — работы А.А.Высоковского.

Эту модель можно рассматривать как некоторое продолжение предыдущих размышлений. Хотя (насколько нам известно) цели обеспечить их связность не стояло. Здесь в центре — технология принятия решений, а значит и специалист. тот, кто реализует технологию принятия решений. и тут этот специалист вообще никак не определен образовательно. Он может принадлежать целому ряду базовых специальностей и получать надстройку: градостроительное образование. Образование это здесь состоит из двух уровней — адаптивное (базовое)+специализация в градостроительстве.