Градостроительство от женского лица

Несмотря на то (а возможно – и благодаря тому), что градостроительство (по крайней мере классическое и уж точно все отечественное) моногендерно, имеющиеся женские тексты обычно очень яркие и очень особенные. Собрали вместе #люди имена, #рукописи , прорывные идеи и яркие цитаты. Наш топ-5.

Во-первых (и в-главных), Татьяна Федоровна - это та самая «История градостроительного искусства».

Во-вторых, тексты Саваренской сдержаны, элегантны, академичны. Она – один из ключевых концептуалистов в отечественной науке ХХ века: именно у нее мы встречаем трактовки термина «градостроительство» («...значительно изменилось ...содержание того, что мы называем «градостроительством». Из архитектурно-осмысленного освоения городских территорий градостроительство превратилось в сложную и разветвленную систему научных знаний как технического, так и гуманитарного профиля»).

В-третьих, в культовой «Градостроительство как система научных знаний» именно она, вроде бы, автор названия книги и вообще инициатор авторского конгломерата Смоляр-Владимиров-Саваренская, а ведь этот авторский коллектив сформулировал все, что несформулировалось за весь ХХ век и обеспечил нас единственной пока концепцией более-менее обеспечивающей нас представлениями о том, что есть градостроительство.

Учитывая огромные объемы публикаций и глубину вклада в концептуализацию всей истории градостроительного искусства на русском – это главный женский голос советского градостроительства, поправьте нас, если мы не правы.

Татьяна Михайловна – это хранительница градостроительных тайн и гарант связи поколений: именно ее трудами были введены повторно в оборот уже пост-перестроечного отечественного градостроительства работы Л.Велихова, А. Дживеллегова, труды краеведов и градоустроителей 1900-1920х гг. Самые знаменитые тексты Говоренковой продолжают переиздавать по сей день (довольно редкая форма выражения почтения, которая почти не встречается в российской периодике).

Тексты Татьяны Михайловны ироничны и даже резки: «Само построение градостроительного проектирования способно вызвать изумление своей логикой и четкостью. Мир вещей, дарованный человеку всесильным Центром, представлен в системе как мир, продуманный до мелочей, где решения высших уровней предвосхищают и задают программы городам, а городское проектирование доводит этот процесс до мельчайших деталей руками и мыслью доверенного государством лица – архитектора, служащего верой и правдой в государственных институтах. От Госплана до дизайна простирается цепочка решений, построенная по принципу последовательного разбиения и уточнения целого через части. Деталирование касается исполнения. Гора рождает мириады мышей».

ГРАДОТОМИЯ не согласна с тем, что «градостроительство родилось в нашей стране» и уж тем более против призыва «не будем гордиться ни этим фактом, ни этим детищем, которое ныне отмечает свое семидесятилетие и несмотря на множественные «прирожденные!» хвори и уродства остается вполне активным и жизнеспособным». Но Говоренкова – автор совершенных словесных формул «...«градостроительство» было ответственно лишь за один элемент развития – развитие вещной среды городов через строительную деятельность». И та, чьими руками, видимо, было спасено значительное количество бесценных нитей, протянутых в прошлое. Эта преданность и этот стиль – безусловно то, без чего нашего градостроительства не может быть.

Ирина Владимировна – первый кандидат технических наук в номинации «Градостроительство» в СССР (1963 год). И этот инженерно-геологический фокус явственно проявляется в ее необычных текстах. Каждая публикация – это не размеренный поток рассказа Саваренской, и не острая поэтичная зарисовка Говоренковой – это технический конспект, это угловатое краткое телеграфное сообщение, затрагивающее так много и открывающее так мало подробностей.

Читаем «при строительстве первых российских городов определяющее значение имело не только географическое положение, но и орфографические и педологические условия. Учитывали, чтобы место было не только «угоже», «крепко и рыбно», но и «пашенно, хотя не от велика», а «где стоять городу, то место высоко, вода не подмывает». Вроде бы это тоже история градостроительства, но совсем другая, живая, бурлящая история этносов, природообусловленного потенциала городов, этноландшафтных целостностей и градостроительной интерпретации экологической информации. Это, кажется, даже не поэзия – это музыка!

Зоя Васильевна – один из ключевых игроков в теме «пешегодность городских пространств». Кандидатская 1988 года задала векторы актуальные и сегодня. Здесь «подчеркивается необходимость органического сочетания старого и нового в облике современного центра города». Здесь понимание того, что не весь центр одинаково центральный: поскольку могут быть выделены «участки старой застройки, принадлежащие центру лишь в географическом, но не в функциональном отношении».

Ее градостроительство – нет сомнений – это градостроительство архитектора, но степень погружения в пространственные характеристики среды и точность установки целей и ценностей (уже тогда! «пешеходная улица играет особую роль в обеспечении активных социальных контактов городского населения и воспроизводит необходимые условия для сохранения традиционных форм городского образа жизни») – без сомнения заставляют нас причислить имя Зои Васильевны к нашему условному Олимпу.

Блистательная Ахмедова ввела в оборот современного градостроительства представление о мониторинге и регулировании: именно ее докторской мы обязаны пониманием многосубъектности и многообъектности градостроительства.

Градостроительство у Елены Александровны – это процесс, а не акт. Мучительность и неоднозначность этого процесса, принципиальная невозможность его завершения – все эти такие понятные нам сегодня обстоятельства – определены коротким «градостроительное регулирование не претендует на немедленное решение застарелых проблем», уточняя при этом, что его теоретические основы «отражают понимание происходящей в настоящее время стратификации общества, что естественно сказывается на разном подходе экспертов... к выбору потребительских качеств городского и регионального пространства». По правде, даже сегодня о «потребительских качествах пространства» почти никто не решается говорить, а текстам Ахмедовой более 25 лет!

Градостроительство от женского лица в целом определяется точнее, ближе к реальным обстоятельствам окружающего мира. Все пять упоминаемых здесь авторов шли в своих определениях градостроительства «от частного – к общему». Улавливая тонкие нюансы, female thinking строит портрет формирующейся науки из мелких деталей. При этом портреты схожи только этой степенью деталировки, существенно отличаясь содержательно: градостроительство Саваренской (система научных знаний) 2-х-мерно и уравновешено, оно непротиворечиво, в некотором роде даже устойчиво, поскольку очень фундаментально. Оно опирается на понятия «пространства» - «наука» - «культура». Полная противоположность этому – портрет градостроительства из текстов Говоренковой: в нем внутренний конфликт, потому что не отсечены никакие его части – ни инженерия, ни муниципальная власть, ни санитарная гигиена. Говоренковское градостроительство (и даже не градостроительство - градоустройство) – множественность актов, конфликтов, причин и следствий. Лазарева видит в градостроительстве сложную цепочку обстоятельств «...градостроительство глубоко традиционно, если мы понимаем традицию как непрерывную цепь новшеств, а тем самым залог неустанного движения к будущему», а у Ахмедовой «градостроительное регулирование ....оказывает обществу помощь в осознании и логическом решении своих проблем».

Очень личные и очень своеобразные взгляды. Особенные женские определения жизни*. Особенные представления о градостроительстве. Есть над чем призадуматься, не так ли?