От «планировщика» до «коуча по инфраструктурному урбанизму»: градостроительство в режиме "пост-СССР"

Влияние социалистических идей и их интерпретаций на страны Восточной Европы в ХХ веке трудно переоценить. Пик этого влияния пришелся на крайне существенные с точки зрения наращивания темпов урбанизации десятилетия. Градостроительство этих стран (как институт, отрасль, культурное явление) получило некоторую общность политического контекста. Это означало, что основы их национальных институтов профессионального градостроительства, уже сформированные в начале ХХ века, после 1920–1930-х годов оказались невостребованными. Локальную самобытность сменила относительно универсальная, в большинстве своём русифицированная, культура профессионального архитектурно-планировочного мышления. В конце 1980-х годов эта ситуация изменилась. Страны (объединяемые абстрактным «постсоциалистическим» статусом) столкнулись с проблемами кадрового, правового, методического дефицита в области градостроительства. Фактически – это всё, что мы знаем о состоянии их градостроительства.

В современном мире представляется недостаточным оценивать уровень развития градостроительства исключительно с позиций его пространственно-материальных достижений, то есть исследуя проектную практику или оценивая среду городов. Там, где мы хотим сформировать понимание о градостроительстве, а не только о городах[3], территориальные объекты должны стать только одним из компонентов профессионального дискурса; существенную же его часть должны занимать вопросы профессионального мышления, институционализации отрасли [2; 3]. То есть фокус интереса был направлен на градостроительство-как-институт.

Передовой мировой опыт сосредоточен на том, кто и как формулирует стратегические цели, разрабатывает решения, устанавливает ограничения, влияет на их реализацию; не менее важную роль играют методы, инструменты и системы, регулирующие возникшие при этом связи. То есть во всем мире уделяется внимание тому, как функционирует "машина градостроительства": потому что подлинные очертания пространств и сред нашего жизнеобитания сегодня можно увидеть только через призму сопровождающих и породивших их процессов.

Цель исследования – способствовать повышению осведомленности о системах профессиональных отношений и ценностей, а также обстоятельствах развития градостроительства в соседних с РФ государствах (Польша, Сербия, Венгрия, Республика Беларусь, Республика Молдова, Республика Армения, Эстонская Республика, Литовская Республика, Латвийская Республика)[4]. Методика исследования опиралась результаты, которые были получены ранее, при проведении предварительных исследований.

Во-первых, отранжировала постсоциалистическое пространство в соответствии с концепцией пошагового развертывания института градостроительства (есть подробнее здесь).

Для этого брала систему маркеров[5], которые суммарно (как предполагается) позволяют оценить актуальное состояние трех структурных компонентов современного градостроительства: систему градостроительного знания (СГЗ), систему градостроительной деятельности (СГД) и систему градостроительного образования (СГО) (рис. 1). Вот результат.

Во-вторых, сделала графически сопоставление сценариев развития институтов профессионального градостроительства на постсоциалистическом пространстве. ГРАДОТОМИЯ выделила три крупных этапа: самобытное формирование в начале ХХ века, затем этап совместного социалистически-ориентированного развития в едином русле. И далее – в течение последних тридцати лет – трансформация имеющегося наследия посредством корректировки модели специалиста, представляющего собой центрального действующее лицо отрасли (рис. 2).

В-третьих, именно в рамках этого исследования удалось наконец нарисовать модель эко-системы градостроительства. Вот она.

В-четвертых, по этой модели попробовала сделать эко-системы на все рассматриваемые страны. Получалось плохо, поэтому пока просто свели рейтинг сценариев всех экосистем на одну модель. Вот так.

«Исходный код» социалистически-ориентированной системы профессионального градостроительного образования основывался на квалификации «архитектор» [9]; её дополнял «инженер по специальности городское строительство»[6]; профессии «градостроитель» не существовало[7]. Доступ к градостроительному образованию подразумевал прохождение творческих испытаний, композиционные и художественные навыки сохраняли важность в профессиональной деятельности[8]. Инженерно-экономические и технические факультеты параллельно готовили инженеров, транспортников и эконом-географов; специальности развивались без связи между собой [9].

Республика Беларусь. В системе градостроительного образования в Республике Беларусь (далее – РБ) главенствует «архитектурная модель». Вступительные испытания включают творческий экзамен; ряд учебных заведений (например, Брестский государственный технический университет – БГТУ) сохранил традицию отбора абитуриентов с применением экзамена по черчению. Подготовка кадров ориентирована строго на внутренний рынок. Некоторый внешний консерватизм может компенсироваться установками на создание коммуникационной среды в высших учебных заведениях: на инженерно-строительном факультете Полоцкого государственного университета (ПГУ) (также, как и в БГТУ) совместно обучаются инженеры-строители, дизайнеры и архитекторы. ПГУ выдвигает ряд инновационных актуальных идей в сфере образования («индивидуальные траектории развития», soft skills и т.д.), свидетельствующих о методических усовершенствованиях процесса распространения градостроительных знаний. Интересно выглядят урбанистические инициативы[9], направленные на привлечение историков, социологов, психологов, экологов к обсуждению градостроительных проблем.

С формальной точки зрения ситуация выглядит неоднозначно: в Общегосударственном классификаторе РБ [14] градостроительство технически-ориентировано: «градостроители» находятся в одной группе с «архитекторами, проектировщиками, топографами и дизайнерами», разделяя общую с «проектировщиками транспортных узлов и другими специалистами-профессионалами, занятыми диспетчеризацией транспортных потоков» подгруппу. Они «разрабатывают и реализовывают планы и политики контролируемого использования земель ...и транспортных систем... проводят исследования и консультируют по вопросам, ...влияющим на землепользование и транспортные потоки» [14]. Несмотря на то, что «консультирование» формально входят в обязанности «градостроителя-проектировщика», для профессионального сообщества градостроительство всё ещё безраздельно принадлежит архитектуре. В приоритете отрасли «создание многофункциональной городской среды ...развитие сети общественных пространств, где люди могут общаться, обмениваться идеями, ...создание «умных» городов, насыщенных новейшими технологиями... создание красивых городов с ... выразительной архитектурой» [15].

Республика Молдова. Республика Молдова (далее – РМ) также оценивает социалистический опыт развития градостроительства как положительный, «архитекторы и градостроители всех поколений умели поставить на алтарь искусства всё своё умение» [16]. В Классификаторе занятий [17] градостроительство входит в состав группы «проектировщики в градостроительстве и проектировщики транспортных узлов»; в этой группе «архитектор градостроительства», «инженер садово-паркового хозяйства», «инженер по проектно-сметной работе (в транспортном и городском строительстве)» и «урбанист» (!). Несмотря на это разнообразие, в документах встречаются только «планировщики и архитекторы»[10].

В Техническом университете Молдовы факультет «Градостроительства и архитектуры» функционируют специальности «Архитектура» и «Градостроение и обустройство территории» (по направлению подготовки «Архитектура и конструкции»). Архетип «архитектора-планировщика» выступает главным лицом официального градостроительства (архитектор обладает кредитом доверия на любые инфраструктурные, планировочные, средовые решения: «архитекторы выступают за пересмотр всей уличной системы» [18] и даже «архитекторы предлагают переместить Северный автовокзал ...в административном порядке запретить доступ личного транспорта» [18]). Тогда как у общественных инициатив появляются иные независимые представители, симпатизирующие зарубежным урбанистическим концепциям [19]. Контент-анализ по теме «молдавское градостроительство» позволяет выделить только англоязычные тексты[11] румынских, венгерских и иных европейских научных школ; они оценивают уровень развития градостроительства в РМ (подразумевая обеспеченность градостроительной документацией, её согласованность между собой) как крайне неудовлетворительный.

Республика Армения. В Классификаторе профессий Республики Армения (далее – РА) должность «архитектор-градостроитель» относится к группе архитектурных специальностей. Сохранена логика развития, сформированная в советское время. «Градостроительство» рассматривается как дисциплина архитектурного цикла. Учебная среда организована по принципу учебных заведений тридцатилетней давности: так, Национальный университет архитектуры и строительства Армении– специализированное обособленное учебное заведение, схожее по структуре с советскими архитектурно-строительными вузами. Учебное заведение имеет тесные связи с «высшими национальными архитектурными школами ...Лиона, ...Флоренции» – то есть со школами, традиционно поддерживающими архитектурную модель в подготовке градостроителей; при этом «диплом, выдаваемый выпускникам архитектурного факультета, официально признаётся эквивалентом французского диплома» [20]. Параллельно развивается среднее специальное образование[12] (в области кадастра, инженерного и строительного дела). На фоне призывов к актуализации градостроительной политики[13] в РА налаживаются связи с градостроительными учебными заведениями США, которые инициируют открытие исследовательских пост-дипломных программ в области городского управления.

Эстонская Республика. Градостроительное образование также сохраняет «подчинённое положение» внутри системы архитектурного образования. В реестре профессий обязанности градостроителя условно «распределены» между инженером широкого профиля, архитектором и строителем. В Эстонской академии художеств (Таллинн) ведётся магистерская программа «Архитектура и градостроительство[14]». Несмотря на её очевидную про-художественную ориентацию, в программе отражены современные тенденции расширения архитектуры до границ областей пространственного планирования и исследований специфических закономерностей жизненных процессов человека. «Архитектор должен придать современным технологиям понятную для человека материальную форму ...в соответствии с культурными ожиданиями... Архитектура предназначена для постоянного внедрения инноваций ...и предложения различных взглядов на будущее» [21]. Градостроительство остаётся в Эстонии частью архитектуры, но границы «архитектуры» сегодня трактуются столь глубоко и сложно, что в конечном итоге и содержание градостроительства оказывается довольно близко передовому мировому опыту.

Для Эстонии характерны тенденции переосмысления роли территориального планирования, проектирования городской среды и связанной с этим деятельности в виде самостоятельных научных направлений. Так, на Инженерном факультете Таллиннского технического университета (TalTech) создана Академия архитектуры и урбанистики[15], где уделяется специализированное внимание градостроительному направлению[16]. При этом дискуссии об избыточном количестве архитекторов [22] сопровождаются переориентацией образования на европейский рынок труда.

Литовская Республика. Несмотря на то, что программы «Архитектура» в Вильнюсской академии искусств и Каунасском технологическом университете предполагают получение умений «визуализировать инновационные архитектурные решения и решения городского планирования, генерировать творческие идеи и воплощать их в жизнь», они также включают обучение ГИС-технологиям, градостроительству и пространственному планированию, что говорит о широком представлении градостроительства внутри архитектурных программ. Профессиональный дискурс о градостроительстве сосредоточен на поиске решений, в том числе локальных, малобюджетных[19], для оптимизации планировочных процессов. Отметим, что литовское профессиональное сообщество оценивает социалистический этап истории в резко негативном ключе [23], подчеркивая общую установку на работу по исключению «социалистического» контекста из профессиональной культуры, пространства городов, необходимость кардинальной трансформации территориальных объектов с целью возращениям им идентичных культурных характеристик.

Латвийская Республика. Формально в классификаторе профессий «градостроители и планировщики дорожного движения» принадлежат к группе «Архитекторы, проектировщики, геодезические и картографические инженеры, геодезисты и дизайнеры». Но выделено 9 (!) самостоятельных специализаций, включая «пространственного планировщика», «специалиста по организации движения», «инженера пространственного развития»[17].

Рига – один из наиболее оснащённых в плане образования из рассматриваемых нами городов. Профессиональное планировочное образование можно получить в частной «Высшей школе бизнеса, искусств и технологий (RISEBA)[18] – «архитектор», в Рижском техническом университете (RTU) – «архитектор», и Латвийском сельскохозяйственном университете (LLU)[19] – «ландшафтный архитектор». Эти программы дают квалификацию «архитектор», но общая политика их развития включает в себя передачу специфических форм градостроительного мышления: «общественная составляющая профессии особенно характерна для архитекторов-планировщиков, которые являются модераторами между различными слоями общества» [24]. LLU реализует политику «открытого университета» – учебные курсы открыты для прослушивания без поступления в Университет, дополнительно университет развивает Булдурскую садоводческую школу (до-профессиональное среднее образование, в том числе в области «ландшафтной архитектуры»). Наибольшее число научных публикаций связано с развитием системы информирования, просвещения, включения жителей в диалог по вопросам городского развития[20].

Приведенная мозаика данных позволяет выделить нечто общее в развертываемых градостроительных сценариях. Бинарные отношения между постсоветским пространством и условным «всем остальным миром» в прошлом: традиционный оценочный тон (успели наверстать упущенное? соответствуете мировым стандартам?) должен смениться пониманием, что перед нами яркое разнообразие моделей и типов градостроительства. Эта многовариантность – отказ от культа градостроительства-как-системы.

Принимая действительность во всех ее неопределенности, профессиональные сообщества на постсоветском пространстве (интуитивно? вынужденно? осмысленно?) предпочитают сегодня градостроительство-как-инфраструктуру: гибкие, разветвленные, многоуровневые сети, объединяющие образование, подготовку, совместные диалоги и коммуникации. Они не предполагают стандарта «правильного» устройства и гораздо более сориентированы на трансформации, нежели на рост.

За последние десятилетия Польша, Венгрия, Сербия, Чешская Республика, Болгария существенно преобразили собственные градостроительные отрасли, сохранив при этом часть социалистического наследия. Системы профессионального образования наиболее консервативны: отдельные учебные заведения в индивидуальном порядке дополняют учебные планы, но в целом сохраняется приверженность архитектурной модели. Системы градостроительной деятельности оцениваются как сохраняющие черты социалистического периода (несмотря на то, что «были созданы новые рамки для профессиональных действий, основные предпосылки для работы новой системы планирования отсутствовали, и изменений в реальной практике городского планирования не произошло» [11]). Активно развиваются системы градостроительных знаний за счет ультра-современных тематических исследований (социализация градостроительства, бюджетирование проектов совместного планирования, градостроительная педагогика, инфраструктурный урбанизм и др.).

Польша. Варшавский технологический университет и Politechnika Gdańska[21] предлагают в рамках архитектурных программ «развивать навыки, связанные с формированием урбанизированных территорий ...коммунальных объектов... и пространственных городских проектов[22]». Эти учебные заведения инженерно-ориентированы, их программы формально относятся к архитектурной модели, по сути будучи наполнены техническими, экологическими, ландшафтными дисциплинами [25]. В Гданьском технологическом реализуются инновационные подходы для развития коммуникационных навыков, подготовки к публичным дебатам в области градостроительства [25]. Реализуется стандарт образовательной среды, в которой инженеры, архитекторы, планировщики и программисты[23] обучаются совместно. Университетский (в противоположность узко-отраслевому, характерному для социалистического периода) тип передачи знаний обуславливает переход к новой парадигме гуманитарно-ориентированного профессионального мышления[24]. Научный дискурс отличает фокус на гуманитарный потенциал градостроительства; подробно исследованы темы «этики и профессионального мышления в градостроительстве» [26], «компетентности местных сообществ» и «инфраструктурного урбанизма» [25]. С точки зрения традиционной трактовки профессии «градостроителя» польский опыт [27] идентичен опыту, например, Республики Молдовы или Латвийской Республики. Ключевые отличия связаны с активной позицией профессионального сообщества по отношению к разветвлению профессии в интересах существенно более широкой применимости градостроительных знаний (в науке, пространственном планировании, работе с местными сообществами, разработке и координации документации, просветительской работе с населением [28]). Архитектор «градостроительного профиля» (в европейском «планировочном» понимании этого термина), дополнен специалистами «городского консультирования» (англ. - urban coaching), эколого-инфраструктурным профилем «инфраструктурный урбанизм», обсуждается ролевая модель «градостроитель-модератор» (англ. - urban planner-moderator) [25]. Развертывается система городского наставничества (англ. – urban mentoring [29]), внедряются основы градостроительной педагогики, созданы правовые механизмы для доступа к процессам проектирования только при наличии практического опыта в планировании, а не только соответствующего образования [27]. Институт градостроительства в Польше развивается, в большей степени, за счет прироста инновационных форм градостроительной деятельности и новых научных направлений.

Словакия и Венгрия. Градостроительные вопросы в этих странах тотально делегированы архитектурным факультетам. Так, Факультет архитектуры и дизайна Словацкого технологического университета в Братиславе предлагает магистерскую программу обучения архитектуре, в результате которой выпускник получает степень «инженер-архитектор»[25], что дает ему возможность «...работая в масштабе города...разрабатывать градостроительные проекты и генеральные планы». В Печском Университете (University of Pécs) «Программа «Архитектура» обучает студентов применять свои комплексные знания в области архитектуры и городского планирования, а также в многогранной области формирования окружающей среды в целом».

Сербия. Социальные реформы, затронувшие градостроительство, начались в Сербии после 2000-х гг. (по причине гражданской войны 1990-х гг.), так что интересующие нас трансформации находятся в несколько иной фазе, нежели в других странах. Научный дискурс о состоянии сербского института профессии в градостроительстве (и шире – в отношении градостроительных дисциплин, потенциала применения градостроительных исследований) развит на очень высоком уровне. Состояние сербской системы градостроительной деятельности оценивается как неудовлетворительное (низкое качество профессиональной документации, сохранение «архитектурной модели» в подготовке градостроителей [11]), по мнению ученых профессия в целом не смогла найти свой путь. Имеют место прорывные исследования (создание коммуникационных платформ для выстраивания диалога между профессионалами и местными сообществами посредством введения нового института – профессионального наставничества [11], в градостроительной педагогике [11], поисках альтернативных методов для информирования местных сообществ [3]. В Сербии разработана и внедрена магистерская программа для архитекторов (master’s course of study in Integrated Urbanism), которая представляет собой административно-организационный профиль градостроительного образования. Программа сфокусирована на трансдисциплинарных практиках и коммуникативных навыках, выдвигая на профессиональный рынок новое действующее лицо – консультанта/администратора по внедрению программ устойчивого пространственного развития территорий [11].

Постсоветское прошлое служит своеобразной точкой отсчета[26], когда мы всматриваемся в современные институты профессии градостроителя. Часть из них (в Польше, Эстонии, Латвии) дают своему социалистическому опыту строго негативную оценку. Три последних десятилетия фокус их градостроительства направлен на усиление социальной компоненты и налаживание условий для партисипатизации. В качестве основы они используют организованные еще в эпоху СССР учебные заведения, но модель специалиста выстроена согласно с общемировыми представлениями о ключевых[27] навыках в градостроительстве. Специфический вектор развития профессионального градостроительного мышления задается установкой на проблематику «перекодирования социалистического наследия» в городах и ландшафтах [7], устранение противоречий, возникших на фоне приватизационных процессов и жилищной политики конца XX в. Профессиональное сообщество Сербии транслирует нейтральный тон в отношении социалистического наследства [3;11], но активно содействует актуализации образовательных и исследовательских процессов.

Другие страны (Белоруссия, Молдова), ссылаются на социалистический опыт как на положительный, озвучивая идеи его сохранения или незначительных преобразований. Профессиональное сообщество этих стран рассматривает «архитектуру и градостроительство как творческую деятельность, направленную на создание не только удобной и здоровой, но и эстетически совершенной среды обитания» [30]. Дуализм (между официальной градостроительной политикой, рассматривающей отрасль в творческом ключе, и общественными инициативами, которые ожидают встретить в градостроителе партнера для обсуждения приемлемых организационных и пространственных решений) способствует приходу на образовательный рынок (в Молдову, Армению, Киргизию) западных учебных заведений, которые привносят собственные представления о градостроительстве и его роли.

Зарождающиеся институты «городского коучинга», «профессионального наставничества», «городского администрирования» становятся новыми полноправными элементами градостроительной отрасли Латвии, Сербии, Польши. А новые процедуры – связанные с совместным планированием – расширяют инструментарий деятельности. Рост числа участников и усложнение самих процедур приводит к необходимости смотреть на градостроительство значительно шире. Профессия и ее институт становятся только частью эко-системы градостроительства[28]. Любая инициатива в области улучшений среды обитания подвергается многократным интерпретациям, после чего – в форме системы точечных многоуровневых воздействий – реализуется в пространстве. Понимание особенностей работы экосистемы деятельности, ее структуры и потенциала становятся, таким образом, новым фундаментальным навыком, определяющим принадлежность к институту профессионального градостроительства.

Экосистемы градостроительства, которые развиваются в постсоциалистических странах, объединяет общий процесс перехода от узко-отраслевого развития градостроительства к культурно-ориентированному (рис. 3). Градостроительные сообщества исследуемых стран единодушны в стремлении развивать воспитательные, просвещенческие, вне-профессиональные инициативы и видеть в градостроительстве гуманитарный потенциал, правда реализация этих амбиций существенно различается, поскольку связана с политическими, экономическими, национальными мотивами.

Тридцать лет назад постсоциалистические страны оказались лицом к лицу с масштабным кризисом градостроительного мировоззрения. До сих пор для мировой науки «постсоциалистическое градостроительство» часто ассоциируется с устаревшими формулами профессиональной деятельности разной степени непригодности. Но от пристального внимания не может скрыться уникальность происходящего: ведь нами, как и нашими соседями, сегодня тестируются совершенно новые интерпретации градостроительства. За короткий срок переформатированы профессии, оптимизированы работающие системы образования, полностью переписаны установки профессиональной культуры. Есть все основания полагать, что время, когда градостроительству с приставкой «постсоциалистическое» приходилось доказывать свое соответствие мировым трендам уже позади. Получившиеся экосистемы градостроительства поражают своим разнообразием. Их нетрафаретность, возможно, и есть главная ценность. Напоминая нам о призрачном родстве в прошлом, она утверждает новый потенциал взаимодействий и совместной работы в будущем.