Блог ГРАДОТОМИЯ: Градостроитель об урбанистике

#Локализация градостроительства

2019-03-18 13:00 НАУКА
Любой разговор о градостроительстве подразумевает учет условий местности. Однако в реальности ход градостроительной мысли часто опирается на «типовые» интеллектуальные конструкции и местная уникальность упоминается только введением расчетных коэффициентов — непосредственно в акте проектирования. Но в науке очевидная для практики «не-универсальность градостроительного» требует своего выражения на более сложном языке, чем рисунок розы ветров. Этот пост о языке локальности, каким он формируется в градостроительстве сегодня.
Градостроительство наследует от прошедших эпох множество идей. Например, мысль о возможности «универсализации» пространственных проблем и — логично – проектных решений. Молодая наука о градостроительстве в начале своей истории часто использовала идею условного идеального города, размещаемого на условной идеальной площадке и населенного условными послушными людьми. Э. Ховард, Т. Гарнье, В. Кристаллер и др. систематизировали имеющиеся на тот момент относительно незначительные объемы информации о городах: некоторые информационные «пробелы» приходилось компенсировать определенной схематичностью предлагаемых решений.

Затем по ходу ХХ века постепенно стали обнажаться несовершенства этих концепций (как раз во многом и объясняемые этой условностью): идеальные города не построились, идеальные функциональные зоны требовали слишком широкого поля допущений, системы расселений расселялись как хотели. Это ни каким образом не влияет на наше понимание высочайшего прорывного качества тех, первых концепций. Они и не должны были бесперебойно работать сто лет спустя. По ходу появления новых данных и накопления объемов информации требуются (и возникают) новые идеи. Вероятно, где-то впереди мы узнаем что-то новое о формировании искусственной среды обитания и наши — актуальные сегодня — концепции канут в историю.

Первоначальное некоторое пренебрежение внутренней природой градостроительного объекта, возможно, было оправдано в ХХ веке. Но сегодня неумолимо идет процесс размывания фундамента самой идеи универсальности. Для рассказа о нем мы – также с долей условности – примем за основу высказанную ранее идею трансформации градостроительных знаний (рисунок 2 в посте «Градостроительство: термин находящийся в развитии»): там было три ступени и мы выделим 3 ключевых шага в рассматриваемом процессе.

ШАГ 1. «МЕСТО-ОБУСЛОВЛЕННОСТЬ»

сопровождала градостроительство на этапе его «до-профессионального» (потому что немассового) развития. Четкое понимание локальности любого градостроительного решения встречаем еще у Витрувия.
«…надо снова припомнить старинное правило. А именно: наши предки, принося в жертву, при постройке городов или военных постов, пасшихся в этой местности овец, рассматривали их печень, и если она в первый раз оказывалась синеватой и больной. То приносили в жертву других, для выяснения, страдает ли скот от болезни или от дурного пастбища. И где после повторных наблюдений они удостоверялись, что печень животных здорова и не страдает от воды и пастбища, там они строили укрепления. Если же они находили печень больной, то заключали отсюда, что и для людей будут вредоносны и вода, и пища, происходящие из этой местности, и потому уходили оттуда… ища прежде всего здоровых условии жизни»

Витрувий «10 книг об архитектуре»
Одновременно с этим присутствовали и мечты о принципиальной возможности создания идеального города, в котором внешняя идеальности планировки станет основой внутренней идеальности жизненных процессов. В процессе концептуализации идеи идеального города никакого осмысления его природной подосновы фактически не происходило. Некоторая природо-ориентированность имела место только в реальном градостроительном проектировании. Например, у Л.М. Тверского (см. «а» в галерее) находим градостроительные примеры прошлого, поражающие глубоким пониманием уникальности конкретных проектных площадок (по «Русскому градостроительству до конца XVII в.», 1953 г.).

Постепенное накопление данных о территориальных особенностях и сопутствующих им оптимальных градостроительных решениях позволяло систематизировать некоторые специфические (связанные с учетом климата или особенностей рельефа) рекомендации, #местофикация проблемы оказалась закреплена на уровне предлагаемого набора проектных решений. В градостроительном языке фигурировали понятия «город», «место», «местность». Позже начинают массово применяться термины «центральная часть города», «пригород», «малый город»: градостроительный объект начинает пониматься не как универсальная целостность, а как индивидуально настроенная система. Но в целом, даже в самых лучших трудах этой эпохи акцента на природных обстоятельствах развития города почти нет (см. высказывания В.Н. Семенова, литер «б» в галерее). Местные условия трактовались, скорее, как мелкое неудобство, которое надо быстро и эффективно устранить, реализовав оптимальное проектное решение. А значит, и исследовать тут было нечего.

ШАГ 2. «ЛАНДШАФТИЗАЦИЯ»

приходит в градостроительство во второй половине ХХ века, когда термины «территория», «природные условия», «место» постепенно осмысливаются как недостаточный набор для описания всего многообразия включаемых в сферу влияния градостроительства потоков энергии, вещества и информации. Набирают популярность термины «ландшафт», «маршрут движения», «рельеф местности», «микроклимат», «антропогенный ландшафт».

Исследование комплекса внешних обстоятельств (климат, рельеф, особенности функционирования ландшафта) становится обязательной частью градостроительного проектирования. Наука подключается к решению задачи учета местных условий в градостроительстве (см. литер «в» в галерее). Появляются публикации, сочетающие в себе проектные рекомендации и научное моделирование, в которых начинают фигурировать ландшафтные и географические аспекты развития городов (см. литер «г» в галерее). Эти публикации часто основываются на переосмыслении (или критике) уже реализованных проектов: формируется опыт мониторинга эффективности проектных решений, включающий в себя климатические аспекты.

Осмысливаются ландшафты, их устойчивость, их пределы нагрузки. В проектной практике учет природно-климатических факторов закрепляется на уровне норм и рекомендаций.

ШАГ 3. «ЛОКАЛИЗАЦИЯ»

- скорее это, пока будущее – будущее предполагаемое, но узнаваемое в проблесках отдельных концепции. Начиная с 1980х гг. по настоящее время можно говорить о формулировании нового типа общественного запроса к градостроительству: общество хочет осмыслить место своего обитания не только как условный «ландшафт», но и как особенное личное обжитое место. «Ландшафтные, природные, климатические условия – да, но это не все» говорит нам общественное мнение. Наука улавливает эти идеи и частично уже вторгается в поле этой неизвестности. Например, Е.А. Ахмедова исследовала «региональную среду обитания» в рамках докторской диссертации. Это уже не ландшафт, не место на карте, это особенное жизненное культурно-природно-социальное пространство, которое еще дальше уводит нас в сторону уточнения и локализации от универсальности градостроительства прошлого. Другим примером такой локализации могут быть работы Ю.Г. Вешнинского (см. фрагменты статьи «Социокультурная топография Москвы: от 1970-х к 1990-м», 1998 г., литер «д»в галерее). Тематика «идентичности региона» у Г.В. Есаулова — это сумма «..того существенного, что свойственно пространству культуры, и того, что заложено в ландшафтно-климатических условиях местности». Научный градостроительный язык при этом оперирует понятиями «топография города», «однородность городской среды», «социо-демо-экологические системы», «локальный исторический комплекс».

Сегодня в проектной и научной областях градостроительства локализация уже рассматривается как нечто очевидное. Диссертации Д.А. Хомякова, Ле Ван Тхыонг (диссертация «Организация среды обитания и жилища в сезонно затопляемых сельских районах» 2003, Москва), Дж. Мурад исследуют природную сущность и создаваемую человеком среду обитания без отрыва от ее социального и культурного контекста. Термин «ландшафт», хоть и применяем, но требует все больше дополнительных пояснений. Что же становится предметом пристального градостроительного внимания? Нечто новое. Более крупное, чем отдельный город или агломерация, но сохраняющее при этом некоторый региональный контекст. По мнению акад. Ю.П. Бочарова основой такого специализированного градостроительного деления могут стать макро-регионы страны (см. рисунок).
На уровне научного и концептуально-управленческого знания сегодня необходим специальный отдельный профессиональный термин, который позволит в будущем учитывать локальные местные обстоятельства, которые – как уже очевидно – будут все больше и больше влиять на нашу среду обитания. Становящиеся очевидными перспективы необходимости наращивать объемы и точность учета локальных условий при принятии градостроительных решений, возможно потребуют:

  • на уровне управленческой деятельности ввести локальные профессиональные и образовательные стандарты в градостроительстве: для формирования местного рынка градостроительной деятельности кадрами, получившими градостроительное образование с учетом специфики конкретного локуса
  • на уровне научной деятельности – систематизировать проводимые исследования с учетом ландшафтно-региональных и социально-экономических черт каждого выделенного локуса
  • на уровне проектной практики – предложить индивидуальный перечень градостроительной документации для каждого локуса в его интересах и с учетом специфики его развития.
В ходе развития градостроительства и перехода к его массовой форме идея «места» трансформировалась в учитывающую пространство идею «территории», которая приросла понятиями антропогенных и информационных связей и превратилась в «ландшафт». «Ландшафт» был переосмыслен в культурно-социальном аспекте и превращается сегодня во что-то иное (мы пока в рабочем порядке называем это #градостроительныйлокус ). Эта иная обновленная форма осмысления пространства имеет очень узко-ориентированный градостроительный контекст. Своего рода – это интерпретация градостроительством термина «ландшафт». И в этом интерпретированном смысле этот термин уже не экологический, не архитектурный, не геодезический, а применим только в градостроительстве. Он сегодня служит нам инструментом осмысления идеи искусственной среды обитания.

Ведь среда обитания – это уже не город. Потому что город – это про человека. Город должен быть красивым и безопасным. Антропогенный ландшафт – это про общество; и про человека, которому комфортно и который задумывается о качестве пространства своего пребывания. Ландшафт должен быть многофункциональным и комфортным. А искусственная среда обитания – это про сверх-сложные системы, которые обеспечивают баланс множества интересов и бытие множества совместно функционирующих комплексов природного и антропогенного происхождения. Искусственная среда обитания должна быть. И быть не только для человека, но — в его интересах – и для других живых организмов и систем. Мы пока мало в этом понимаем, но уже ясно, что одним проектированием этого не добиться. А для вмешательства в управленческую сферу, придется менять кадровую и институциональную политику. Чтобы сохранить что-то очень древнее придется придумать что-то очень новое.
«Градостроительный локус» — термин для размышления, взятый по аналогии с «локусом» Ю.М. Лотмана, который «понимал под ним приуроченность определенных ситуаций и событий к определенному месту» («По отношению к герою эти „места“ являются функциональными полями, попадание в которые равнозначно включению в конфликтную ситуацию, свойственную данному locus’y»).

ГРАДОТОМИЯ предлагаем подумать, нет ли необходимости в том, чтобы поговорить о локусе градостроительном – выделяемой в целях градостроительной аналитики, пространственной системе, которая характеризуется определенным набором градостроительных условий поддержания устойчивости формируемой в ней искусственной среды обитания. Под «градостроительными условиями» здесь понимается устойчивый для данного локуса комплекс: природно-климатические условия, историко-культурные обстоятельства, социально-экономические условия, градостроительные конфликты и т.д.